Около месяца назад я баловался с бинтованием руки. Я перевязывал себе все что только можно, но в этот раз, во-первых, получилось достаточно удачно, а во-вторых, у меня оказался фотоаппарат чтобы сделать пару снимков. Их я отправил лангелине «на пробу», она одобрила и попросила добавки. Поэтому на днях, когда у меня образовалось много свободного времени, я решил снова устроить фотосессию. Вот результат:
В начале мне очень понравилось. Я хорошо все продумал, поэтому ни забинтованные пальцы, ни кисть не двигались ни на миллиметр. А раз они не шевелились, было легче представить, что у меня их нет.
Место съемки и фотик я подготавливал уже после перевязки. Сама фотосессия заняла немного времени, после чего я перекинул все снимки на компьютер, выбрал самые удачные и слегка подправил их. При этом я как мог помогал себе забинтованной рукой, но сочетания кнопок получалось нажимать не всегда.
Разобравшись с фотками, я полез в интернет проверить тематические ресурсы, после чего мне захотелось есть. =) Пошел на кухню, сделал себе чаю (пакетик открыл с трудом), а вот с пакетом печенья воевал минут 10. В результате, пока я пил чай, чувство глубокого внутреннего удовлетворения начало покидать меня. И когда я вернулся в комнату, меня охватило какое-то странное ощущение, которое, впрочем, проявлялось и в прошлый раз.
Я залег на кровать, повернулся на бок, и долго-долго смотрел на забинтованную руку. Все вроде было здорово, но как-то неправильно. Мне было приятно смотреть на бинт, чувствовать, как он мягко (под бинтом была марля), но крепко стягивает руку, было приятно обхватывать ладонью то место, где должны быть пальцы, и все же... Я понимал, что это не мое. Что хочу снять этот бинт. Что это всего лишь игра, которую бросаешь, когда она начинает надоедать.
Наверное, это и есть та грань, которая отличает ваннаби. Чувства взаимно незаменяемы. Если человек чувствует, что ему просто необходимо остаться, скажем, без руки, то с течением времени это оформляется в потребность, от которой нет освобождения и нет альтернативы. Если такой человек случайно лишится ноги, он все равно будет несчастен. Быть может даже больше, чем обычный человек, у которого нет всяких посторонних мыслей и который становится ампутантом в результате рядового несчастного случая. Ваннаби, у которого за многие годы сложился идеал собственного тела, встанет на протез, и все равно будет искать возможность достичь этого идеала. Даже высота ампутации играет важную роль, потому что обычно человек точно представляет себе, какой именно должна быть его культя (или культи), и плюс-минус воспринимается им болезненно.
Бывает, что эта грань несколько размыта. Многие SAK-ваннаби не откажутся от ампутации обеих ног, и если судьба сложится так, что им придется оказаться в инвалидной коляске с колесиками от опрокидывания, они не будут сильно переживать. Но тут опять-таки важна длина культей, да и наблюдаются такие нечеткие ощущения только в отношении нижних конечностей - вариаций на тему ампутаций одной или обеих рук природа ваннаби не терпит.
Жаления ваннаби во многом складываются из так называемой потребности «facing disability», или «facing difficulties» в общем случае. Это когда человек хочет испытывать все те сложности и все те ограничения, которые накладывает инвалидность. Когда самые обычные действия превращаются в сладостный challenge. Неинтересно просто нарезать хлеб. Интереснее сделать это, если у тебя десятисантиметровая культя плеча. Неинтересно просто встать из-за стола и пройти в другу комнату. Гораздо приятнее взять прислоненные к стене костыли, подняться, опираясь на них, облокотиться на мягкие подмышечные валики и сделать несколько неторопливых шагов. Дольше, а в гололед еще и опаснее, но это «facing disability», и это прекрасно.
Иногда это чувство принимает экстремальный характер. Есть люди, которые мачтают об ампутации всех четырех конечностей: и рук, и ног (другой вариант - быть парализованными от самой шеи, что в общем-то одно и то же). Их совсем мало даже среди ваннаби, но они есть, и их мечта - полная и тотальная зависимости от другого человека. Чтобы им надевали трусы, кормили, носили в туалет, вывозили на улицу гулять. Мне кажется, что это уже не просто BIID, но какая-то гремучая смесь с синдромом Mюнхгаузена. В любом случае, это тоже «facing disability», только преувеличенный.
А еще мне кажется, что внутренний диссонанс при перебинтоввывании руки вызван как раз определенностью моего идеального образа. Это не просто фантазия. Раньше мне нравилось только бинтоваться, но с течением времени это переросло во вполне осмысленное ощущение собственного тела. Я явственно представляю культю своего левого бедра. Я знаю ее объем, какой она должна быть формы, я даже предполагаю ее вес и то, как должны двигаться усеченные мускулы. Я множество раз проигрывал в уме ситуации, в которых оказываюсь, будучи без ноги. Как я бинтую культю, как надеваю штаны и культя приятно упирается в зашитую левую штанину, как я хожу на костылях, а остановившись передохнуть опускаюсь на подмышечные валики и приподнимаю культю, чтобы лишний раз потрогать ее, ощутить ее вес и приятные контуры. Во время претендинга, когда я подвязываю левую ногу и встаю, я не хочу, чтобы проходило ощущение неуверенности. Я не хочу, чтобы у меня вновь появилась естественная опора с левой стороны. Вместо этого я мечтаю о паре костылей, чтобы они были со мной и на всю жизнь стали моей необходимой искусственной опорой. Разбинтовать руку мне захотелось всего через несколько часов, а левую ногу я каждый раз разбинтоввываю с сожалением. Я не хочу резать хлеб одной рукой, я хочу добираться до кухни под мерное поскрипывание костылей и класть культю на край стола для устойчивости.
Как говаривал персонаж одного из рассказов, - «Ампутация - это всегда неудобство». Это всегда «facing disability», но у каждого свои представления об ограниченных способностях. Просто на какие-то ограничения ты идешь сознательно, потому что это часть твоего естества, и ты чувствуешь, что (как это ни странно звучит) желанная инвалидность сделает тебя свободнее, а в конечном итоге - счастливее. На мой взгляд этим и отличаются претендинг от ваннабизма, приятная игра от внутренней потребности. Претендинг с забинтованной рукой и фотосет подарили мне несколько необычных часов и не более. Претендинг с подвязанной левой ногой для меня всегда нечто большее. Попытка приблизиться к идеальному образу.
