DBK из Библио-Глобуса

Сегодня проходил мимо Библио-Глобуса (это такой книжный магазин в Москве), и на витрине заметил такую штуку:



Похож на DBK. :-)

Знакомьтесь, это hielga

Хочу представить нового автора с девиантарта, который скрывается под ником hielga. У него очень красивые работы, выполненные карандашом, например вот такие:



А теперь неожиданное открытие: hielga говорит по-русски! У него в профиле написано "25/Male/Russia", а я этого сначала не заметил, и просто зафаворитил пару картинок. И когда он мне написал "спасибо" на русском, я очень удивился. :-)

Ну тут особенно нечего расписывать, идите на его страницу и смотрите все сами. :-)

Откуда берутся ампутанты: вооруженные конфликты

Последнее время смотрю новости, а там одни восстания, перевороты и гражданские воины. То негры взбунтуются, то в ираке машину подорвут. Новостные агентства не посвящают нас в последствия этих событий, а меж тем за статистическими данными "столько-то пострадало" зачастую скрываются красочные подробности. Ведь в вооруженных конфликтах наверное чаще чем при каких-либо других обстоятельствах люди лишаются конечностей. Понятное дело, что это относится не только к боевым формированиям, но и к местным жителям, которые массово попадают под раздачу (особенно это касается регионов с богатой культурой протовопехотного минирования).

К счастью, фотокореспонденты вездесущи, поэтому сегодня будет мало слов и много фоточек.


Немного истории. Тут явно поработали въетконговцы.


Muhammed Ali из Газы.


Это похоже на "афганский след".


А это вообще натуральный талиб. А напишут что "мирный житель".


Ahmad Ali из Ливана


Saher Mahmud. Тоже из Ливана, но отдельной строкой, потому что таких потрясающих культей как у него я больше ни у кого не видел.


Это я не знаю где.


Доминиканская Республика.


Опять Газа. Оператор палестинского телеканала Аль-Аксы Imad Ghanem

Впрочем, в наше время равноправия полов воюют не только мужчины, поэтому наш хит-парад продолжают представительницы прекрасного пола.


Tammy Duckworth, пилот подбитого вертолета


Это вообще известная личность. Melissa Stockwell до ранения служила, а после влилась в американскую паралимпийскую сборную по плаванию и участвовала в пекинских Играх. На этой старой фотке ее навещает в больнице чета Осборнов.


Jaaike Brandsma, военный врач из Голландии


Ну и пара фотографий мирных жителей. Первая - Нора из Ливана, вторая не знаю откуда, но знаю, что подорвалась на противопехотной мине.

Новости кино

Посмотрел фильм The Stone Merchant (его страница на imdb.com). Та еще тягомотина. Жена профессора влюбляется в исламского террориста, который ее же потом взрывает на пароме, но испытывает по этому поводу душевные страдания (что совсем не в духе исламских террористов). Да еще и предводителя моджахедов играет Харви Кейтл.

Однако, не все так плохо. Дело в том, что профессор (которого играет испанский актер Jordi Mollà) на самом деле DAK-ампутант! Он весь фильм ездит в инвалидной коляске и регулярно обнажает культи, которые выглядят достаточно достоверно. Пару раз жена (пока не сбежала к террористу Кейтелю) даже делала ему массаж! Вот скриншоты:











В общем, кино отстой, зато тема культей раскрыта полностью. На самом деле я еще ни в одном художественном фильме такого внимания к подробностям не встречал.

Копаюсь в себе забинтованной рукой

Около месяца назад я баловался с бинтованием руки. Я перевязывал себе все что только можно, но в этот раз, во-первых, получилось достаточно удачно, а во-вторых, у меня оказался фотоаппарат чтобы сделать пару снимков. Их я отправил лангелине «на пробу», она одобрила и попросила добавки. Поэтому на днях, когда у меня образовалось много свободного времени, я решил снова устроить фотосессию. Вот результат:

• раз
• два
• три
• четыре

Как обычно, выкладывают ссылки, потому что фотографии большие и в блог не влезут.

В начале мне очень понравилось. Я хорошо все продумал, поэтому ни забинтованные пальцы, ни кисть не двигались ни на миллиметр. А раз они не шевелились, было легче представить, что у меня их нет.

Место съемки и фотик я подготавливал уже после перевязки. Сама фотосессия заняла немного времени, после чего я перекинул все снимки на компьютер, выбрал самые удачные и слегка подправил их. При этом я как мог помогал себе забинтованной рукой, но сочетания кнопок получалось нажимать не всегда.

Разобравшись с фотками, я полез в интернет проверить тематические ресурсы, после чего мне захотелось есть. =) Пошел на кухню, сделал себе чаю (пакетик открыл с трудом), а вот с пакетом печенья воевал минут 10. В результате, пока я пил чай, чувство глубокого внутреннего удовлетворения начало покидать меня. И когда я вернулся в комнату, меня охватило какое-то странное ощущение, которое, впрочем, проявлялось и в прошлый раз.

Я залег на кровать, повернулся на бок, и долго-долго смотрел на забинтованную руку. Все вроде было здорово, но как-то неправильно. Мне было приятно смотреть на бинт, чувствовать, как он мягко (под бинтом была марля), но крепко стягивает руку, было приятно обхватывать ладонью то место, где должны быть пальцы, и все же... Я понимал, что это не мое. Что хочу снять этот бинт. Что это всего лишь игра, которую бросаешь, когда она начинает надоедать.

Наверное, это и есть та грань, которая отличает ваннаби. Чувства взаимно незаменяемы. Если человек чувствует, что ему просто необходимо остаться, скажем, без руки, то с течением времени это оформляется в потребность, от которой нет освобождения и нет альтернативы. Если такой человек случайно лишится ноги, он все равно будет несчастен. Быть может даже больше, чем обычный человек, у которого нет всяких посторонних мыслей и который становится ампутантом в результате рядового несчастного случая. Ваннаби, у которого за многие годы сложился идеал собственного тела, встанет на протез, и все равно будет искать возможность достичь этого идеала. Даже высота ампутации играет важную роль, потому что обычно человек точно представляет себе, какой именно должна быть его культя (или культи), и плюс-минус воспринимается им болезненно.

Бывает, что эта грань несколько размыта. Многие SAK-ваннаби не откажутся от ампутации обеих ног, и если судьба сложится так, что им придется оказаться в инвалидной коляске с колесиками от опрокидывания, они не будут сильно переживать. Но тут опять-таки важна длина культей, да и наблюдаются такие нечеткие ощущения только в отношении нижних конечностей - вариаций на тему ампутаций одной или обеих рук природа ваннаби не терпит.

Жаления ваннаби во многом складываются из так называемой потребности «facing disability», или «facing difficulties» в общем случае. Это когда человек хочет испытывать все те сложности и все те ограничения, которые накладывает инвалидность. Когда самые обычные действия превращаются в сладостный challenge. Неинтересно просто нарезать хлеб. Интереснее сделать это, если у тебя десятисантиметровая культя плеча. Неинтересно просто встать из-за стола и пройти в другу комнату. Гораздо приятнее взять прислоненные к стене костыли, подняться, опираясь на них, облокотиться на мягкие подмышечные валики и сделать несколько неторопливых шагов. Дольше, а в гололед еще и опаснее, но это «facing disability», и это прекрасно.

Иногда это чувство принимает экстремальный характер. Есть люди, которые мачтают об ампутации всех четырех конечностей: и рук, и ног (другой вариант - быть парализованными от самой шеи, что в общем-то одно и то же). Их совсем мало даже среди ваннаби, но они есть, и их мечта - полная и тотальная зависимости от другого человека. Чтобы им надевали трусы, кормили, носили в туалет, вывозили на улицу гулять. Мне кажется, что это уже не просто BIID, но какая-то гремучая смесь с синдромом Mюнхгаузена. В любом случае, это тоже «facing disability», только преувеличенный.

А еще мне кажется, что внутренний диссонанс при перебинтоввывании руки вызван как раз определенностью моего идеального образа. Это не просто фантазия. Раньше мне нравилось только бинтоваться, но с течением времени это переросло во вполне осмысленное ощущение собственного тела. Я явственно представляю культю своего левого бедра. Я знаю ее объем, какой она должна быть формы, я даже предполагаю ее вес и то, как должны двигаться усеченные мускулы. Я множество раз проигрывал в уме ситуации, в которых оказываюсь, будучи без ноги. Как я бинтую культю, как надеваю штаны и культя приятно упирается в зашитую левую штанину, как я хожу на костылях, а остановившись передохнуть опускаюсь на подмышечные валики и приподнимаю культю, чтобы лишний раз потрогать ее, ощутить ее вес и приятные контуры. Во время претендинга, когда я подвязываю левую ногу и встаю, я не хочу, чтобы проходило ощущение неуверенности. Я не хочу, чтобы у меня вновь появилась естественная опора с левой стороны. Вместо этого я мечтаю о паре костылей, чтобы они были со мной и на всю жизнь стали моей необходимой искусственной опорой. Разбинтовать руку мне захотелось всего через несколько часов, а левую ногу я каждый раз разбинтоввываю с сожалением. Я не хочу резать хлеб одной рукой, я хочу добираться до кухни под мерное поскрипывание костылей и класть культю на край стола для устойчивости.

Как говаривал персонаж одного из рассказов, - «Ампутация - это всегда неудобство». Это всегда «facing disability», но у каждого свои представления об ограниченных способностях. Просто на какие-то ограничения ты идешь сознательно, потому что это часть твоего естества, и ты чувствуешь, что (как это ни странно звучит) желанная инвалидность сделает тебя свободнее, а в конечном итоге - счастливее. На мой взгляд этим и отличаются претендинг от ваннабизма, приятная игра от внутренней потребности. Претендинг с забинтованной рукой и фотосет подарили мне несколько необычных часов и не более. Претендинг с подвязанной левой ногой для меня всегда нечто большее. Попытка приблизиться к идеальному образу.